Аза Семёновна Зарзар
С того времени как вышел мой очерк “Дети Бату”, что-то всё время не давало мне покоя, какое-то чувство неудовлетворённости. Смутно шевелилась в душе тревога, что чего-то не доделал, не довёл до конца. Неудержимо тянуло вернуться к одной из героинь того жизнеописания, а именно к Азе Семёновне Зарзар.
И наконец, предварительно созвонившись, напросился к ней в гости.
Первое, что бросается в глаза в квартире, где проживает Аза Семёновна, развешанные на стенах картины расшитые бисером, созданные руками самой хозяйки.
- Давно вы занимаетесь этим искусством – первое, что спросил я, после того как мы расположились за столом, накрытым для чаепития.
- Я с детства любила рисовать, начала свой рассказ Аза Семёновна, - скорее всего эта любовь и натолкнула меня на идею о бисере. Однажды, с мужем и младшим сыном мы отправились в Румынию навестить родственников.
В один из дней мы ехали поездом в Бухарест. Стояла ночь, мы приближались к одному из самых красивых мест в Европе, так называемым Железным воротам, глубоком скалистом ущелье, сквозь которое Дунай несет свои воды к Черному морю.
Очарование этой красотой и явилось для меня толчком к вышиванию бисером.
Первая картина, которая была создана мной - «Старые ворота». Сюжет я взяла у проживающей в Кишинёве подруги, с которой когда-то делила радости и горести ссылки.
Постепенно приходил опыт, я придумывала приспособления облегчающую работу. Чтобы полотно не рвалось, стала использовать тонкую металлическую сетку.
А вот картина « Хозяин земли», на индийские мотивы, выполнена стеклярусом. В дальнейшем я стала сочетать бисер со стеклярусом.
Старые ворота Хозяин земли
Однажды я увидела в журнале удивительный портрет Сомерсета Моэма, одного из любимейших моих писателей, и загорелась создать по этой фотографии картину.
Мне кажется, у меня получилось.
Картина «Голубое озеро», в числе некоторых других моих работ, экспонировалась на выставке УзСовПрофа и очень понравилась тогдашнему руководителю республики Рашидову.
Сомерсет Моэм Голубое озеро
Большое впечатление, во время поездки во Францию, на меня произвела церковь «Сакре Керр» (Святое сердце Иисуса), построенная в память о жертвах франко-прусской войны. И после возвращения я решила запечатлеть её в бисере.
А вот этой работой я особенно дорожу. Назвала её - «Единение».
В 1992 году я выставляла её в Гааге, во время всемирного конгресса анестезиологов. Надо сказать, она вызвала неподдельный интерес. Мой коллега из Свердловска, основатель уральской школы анестезиологов-реаниматологов, профессор Эдуард Константинович Николаев, в перерывах сидя в вестибюле, где демонстрировалась эта работа, развлекался тем, что консультировал любопытных по поводу её стоимости, называя баснословную цифру. А мой московский коллега, профессор Алексей Зиновьевич Маневич, автор первого в СССР учебника по анестезиологии и реаниматологии, будучи у нас дома, также был впечатлён этой картиной и написал неприхотливый стишок по этому поводу:
Вчера я получил удар,
Квартиру посетив Зарзар,
Не только от изяществ блюд,
Но поразил меня верблюд.
***
- У вас и судьба, Аза Семёновна, вероятно, как картина вышитая белым и чёрным бисером? - спросил я. – Помните, песня была у Анчарова, - “Ну как же это вышло-то, что всё шелками вышито судьбы моей простое полотно”
- Да, только и цветных вкраплений было много. Зелёный – цвет надежды, красный –любви, синий – счастья.
- А какие самые яркие моменты вы помните?
- Их много, я долго живу на этой земле. Всё было – радость и горе, потери и находки, любовь и ненависть.
Немного помолчав, удивительно красивая, несмотря на свой преклонный возраст, женщина неторопливо начала свой рассказ.
Глава 1
Румынское детство
Там где Дунай заканчивает свой путь и растворяется в Чёрном море, расположился старинный город-порт Килия. На протяжении своей долгой истории он был яблоком раздора для многих государств. Здесь, сменяя друг друга, властвовали ханы Золотой Орды, венгры, турки, запорожские казаки. Несколько раз он входил в состав Российской империи. Наша же история начинается в то время, когда государственным языком жителей Килии был румынский.
19 ноября 1926 года в этом городе, в доме своего деда, городского головы Анания Семёновича Зарзар, родилась девочка. Отец её известный в Килии адвокат Семён Зарзар, заглянув в календарь и мельком увидев имя Аза, так и назвал свою дочку. Уже позже выяснилось, что в календаре было написано «день святого Аза». Может быть и это обстоятельство - мужское имя, данное девочке при рождении, сыграло свою роль в становлении характера Азы.
Семен Ананьевич Зарзар, подданный Российской империи, в 1911 окончил юридический факультет в Одессе, а когда началась первая мировая война, был мобилизован на фронт.
В боях был ранен и попал в австрийский плен, откуда ему удалось бежать.
Проделав тяжелейший путь, обходя населённые пункты, с раненой рукой, оборванный, голодный, он сумел вернуться домой. Поправившись, стал заниматься адвокатской практикой.
В 1918 году Бессарабия оказалась в составе Румынии и, чтобы продолжить свою деятельность в качестве адвоката, Семёну пришлось ускоренно выучить румынский язык. Сдав экзамен, он, совместно с братом, открывает собственное адвокатское бюро.
Однажды, в середине 20-х годов, 30-летний адвокат вместе с другом поехал в село Борисовка, расположенное на берегу лимана Сасык. Оно славилось своими лечебными грязями. Там, в прибрежном кафе, он встречает свою будущую супругу – Ольгу Климовскую.
Неисповедимы пути судьбы. Была ли эта встреча случайностью или предопределением, но она явилась началом долгой и верной любви и привело к появлению на свет нашей героини.
Ольга появилась на свет в многодетной – кроме неё было ещё шестеро детей – семье Диомида и Ефросиньи Климовских. Родилась она в селе Татарбунары, известного тем, что здесь когда-то побывал Пушкин и именно в Татарбунарах задумал поэму “Цыгане”.
Диомид Климовский владел наделом земли более 100 га, на котором произрастали виноград, пшеница, овёс, ячмень, кукуруза, бахчевые. Паслись лошади и большая отара овец.
Это требовало огромного, бесконечного труда. Зерно продавалось на экспорт, из винограда делали вино, а овечью шерсть сдавали на ткацкую фабрику расположенную здесь же в Татарбунарах.
Сюда и приехал Семён Зарзар, чтобы просить руки любимой.
Свадьбу сыграли в Кишинёвском ресторане, и Ольга переехала к мужу в Килию, где спустя положенный срок появилась на свет их старшая дочь.
Детство девочки и её младшей сестры Светланы, родившейся 4-мя годами позже, проходило в большом, хлебосольном доме деда Анания. Здесь столы были накрыты постоянно, а в праздники особенно обильно. Жареные поросята, домашние колбасы, индюки, холодец, пироги с разнообразной начинкой. На Рождество, Пасху, дни рождения, именины приезжали многочисленные родственники, друзья – человек 30-40.
В большой комнате висел круглый, красивый красный абажур, было уютно, тепло и радостно.
Двор был увит диким виноградом, богатый цветами и молодыми фруктовыми деревьями.
Во дворе устроили детскую площадку, соорудили качели. Сюда приходили соседские дети и устраивали всевозможные игры и развлечения.
Маленькая Аза Аза с отцом (сидит) и матерью (слева )
Часто, вместе с родителями, девочки гуляли по берегу Дуная, поросшему густым кустарником и деревьями. Мама Азы, с детства привыкшая к сельскому труду, настояла на приобретении пчелиных ульев, так в жизни семьи началось пчеловодство. Ездили на острова, где располагалась пасека, качали мед. Острова были зелеными, с огородными посадками. Если бы Ольга Диомидовна знала, как ей это пригодится в тяжёлые дни.
Помимо пчел занимались еще разведением тутового шелкопряда, что было чрезвычайно интересно и весьма выгодно.
Вскоре Семён Ананьевич купил собственный дом, и семья переехала в просторные пенаты, где было семь комнат, большой двор и просторная терраса. В этот дом часто приходили друзья родителей. Об одном из друзей Аза Семёновна вспоминает с особой теплотой. Афанасий Данилович Андрианов – художник из старообрядцев. Вероятно от того, что у него не было своих детей, Афанасий Данилович сильно привязался к маленькой девочке. Он сажал Азу на колени и рассказывал сказки, которые сам же и сочинял. О принцах и принцессах, королях и львах. О собаках, лошадях и медведях. Девочка завороженно слушала, погружаясь в сказочный мир, который сохранился в её сознании до сей поры.
Иногда за городом, на берегу Дуная, становился цыганский табор. Семён Ананьевич любил приходить туда знакомиться с главным цыганом, общаться, что-то покупать, слушать песни, любоваться плясками – вникать в быт этого кочевого племени. И всегда в эти походы брал старшую дочь, жадно впитывающую всё новое.
Каждый год в Килию приезжал цирк Шапито.
На портовой площади сооружался большой шатер с куполом и клетками для животных. По главной улице проходил марш артистов. Впереди шли клоуны на ходулях, затем акробаты, дрессировщики с собаками и обезьянками. Жонглируя пудовыми гирями, проходил знаменитый силач Иван Заикин.
В семь лет Аза пошла в школу. Предметы в школе преподавали на румынском языке, который Аза знала довольно слабо. В семье говорили на русском, а у бабушки в Татарбунарах звучала украинская речь. Пришлось маленькой школьнице осваивать румынский. Выучила она его довольно быстро и до сих пор свободно на нём говорит. Училась девочка с удовольствием, успевала по всем предметам, принимала участие в общественной жизни.
В 1933 году в жизнь семьи Зарзар пришло горе. 5 сентября, слушая радио, Семён Ананьевич услышал о крушении в СССР самолёта Р-6, в котором летел его младший брат Валентин Ананьевич Зарзар, видный советский государственный и военный деятель, один из организаторов советской авиации, Главный инспектор Гражданской авиации СССР. Так случилось, что грозные события начала века развели братьев в разные стороны, а вернее в разные страны.
В 1918 году 19-летний Валентин Зарзар сражается в рядах Красной армии на Деникинском фронте, принимает участие в разгроме армии Махно. Боец 2-й конной армии, он затем становится командиром батареи, потом комиссаром полка. По окончании Гражданской войны – командир армейского корпуса. Одновременно заканчивает юридический факультет Московского университета и Высшую Артиллерийскую школу в Москве.
Увлекшись авиацией, Валентин приходит работать в эту область и активно участвует в становлении воздушного флота страны, быстро выдвинувшись в ряд его основных руководителей. Был одним из организаторов Осоавиахима и Общества друзей Воздушного Флота, способствуя тем самым вовлечению миллионов советских людей в дело создания отечественной авиации. Затем Главный инспектор Гражданской авиации СССР, член Правительственной комиссии по дальним перелетам вместе с С.С. Каменевым и П.И. Барановым. С 1930 года – член Президиума Госплана СССР, возглавлявший планирование авиационной промышленности и автомобилестроения. Редактор журналов "Самолет", "Советское воздушное право", заведующий отделом науки и техники газеты "Известия". Участник самых сложных перелетов на первых советских самолетах в неизведанных местах Сибири, один из организаторов поисков и спасения экспедиции Умберто Нобиле на дирижабле «Италия» в 1928 году, руководитель Трансевропейского перелета в 1929 году по маршруту: Москва-Берлин-Париж-Рим-Марсель-Лондон-Варшава-Москва.
Вот такой дядя был у Азы. Семён Ананьевич любил и гордился своим младшим братом, переписывался с ним. Случившаяся трагедия надолго выбила из колеи всех членов семьи Зарзар.
Между тем политическая обстановка в Европе накалялась. Коснулось это и Румынии.
К власти приходит партия националистов с фашистским оттенком. В Килии появились плакаты – «Vorbiti numai romaneste» (Говорите только по-румынски). Они висели в магазинах, школах и других общественных местах.
23 августа 1939 г. состоялась знаменитая встреча В. М. Молотова и Иохима фон Рибентропа, которая закончилась пактом о ненападении СССР и Германии сроком на 10 лет. Обсуждались и другие вопросы, в том числе о возвращении всех немцев в Германию. 1 сентября 1939 г. немецкие войска вторглись в Польшу, началась вторая мировая война. В конце сентября между СССР и Германией было подписано секретное соглашение о разграничении сфер влияния. Прибалтийские страны переходили под эгиду Советского Союза. В СССР была запрещена любая антифашистская пропаганда. Немцы в Бессарабии засуетились.
Началась распродажа движимого и недвижимого имущества. Это длилось несколько месяцев. Затем в городе появились немецкие военные. Высокие, представительные, вежливые, в красивой форме. Это была комиссия по содействию переселения немцев в Германию. В Килию, на главную улицу начали стекаться подводы немецких семей, нагруженные вещами. Начиная с порта и до конца города – столпотворение.
Аза закончила 7-й класс, когда 26 июня 1940 г. территория Прут-Днестр (Бессарабия), а также Буковина были переданы СССР.
В этот день она, её семья и все жители Бессарабии в одночасье стали гражданами Советского Союза.
ГЛАВА 2
Перемена участи
Утром 29 июня по радио прозвучало сообщение, в котором говорилось, что территория Бессарабии вошла в состав СССР. На местах объявлялось 3-х дневное временное безвластие, в течение которого каждый житель должен был решить – остаться и стать гражданином СССР или уехать в Румынию.
Семён Ананьевич, после недолгих раздумий, решил, - “Мы остаёмся”.
На всякий случай все драгоценности, которые были в семье, были закопаны в саду.
Вскоре настал день, когда нужно было встречать первых посланцев из Страны Советов. В назначенный час народ начал стекаться на поле. Люди украшали себя красными ленточками, повязками, царило радостное оживление. Аза с отцом и сестрёнкой тоже отправилась на встречу.
Из приземлившихся самолётов вышли советские военные, которых встречали музыкой и овацией.
Так начался советский период жизни нашей героини. Зазвучали новые песни. «Катюша», «Если завтра война». В школе появились новые предметы, - русский и украинский языки, история СССР и другие, направленные на воспитание советского человека.
Но постепенно праздничное воодушевление сменилось на тревогу. В городе стали закрываться магазины, мелкие частные предприятия. Начался дефицит продуктов питания. Запасы экспроприировались и вывозились вглубь страны. Семьи стали уплотнять и подселять военных. Не обошло это и семью Зарзар. В доме стали жить два офицера.
Однажды ночью Аза проснулась от чьего-то разговора и луча фонарика бьющего в лицо. Почувствовав, что в комнате чужие, девочка притворилась спящей. Они о чём-то говорили шёпотом, а затем ушли в соседнюю комнату. Тогда Аза соскочила с кровати и прильнула к замочной скважине. Картина, которую она увидела, навсегда врезалась в её память. Несколько человек в военной форме, что-то говорят её родителям, один сидит за столом и пишет. Через какое-то время осунувшегося, враз постаревшего отца увели. В эту же ночь был арестован и дядя Азы - Леонид.
Через какое-то время Леонида отпустили – решив, что он является просто служащим адвокатского бюро, а Семёна Ананьевича, как владельца отправили в тюрьму.
И потянулись долгие, тяжелые дни посещения тюрьмы, передач, слухов. В тюрьме оказались почти все видные мужчины города.
Никогда не забудет Аза Семёновна эту бесконечную очередь женщин с потухшими глазами у порога тюрьмы.
Через много лет эта картина ярко вспыхнет перед ней, когда она прочтёт “Реквием “ Ахматовой.
Утром 29 июня по радио прозвучало сообщение, в котором говорилось, что территория Бессарабии вошла в состав СССР. На местах объявлялось 3-х дневное временное безвластие, в течение которого каждый житель должен был решить – остаться и стать гражданином СССР или уехать в Румынию.
Семён Ананьевич, после недолгих раздумий, решил, - “Мы остаёмся”.
На всякий случай все драгоценности, которые были в семье, были закопаны в саду.
Вскоре настал день, когда нужно было встречать первых посланцев из Страны Советов. В назначенный час народ начал стекаться на поле. Люди украшали себя красными ленточками, повязками, царило радостное оживление. Аза с отцом и сестрёнкой тоже отправилась на встречу.
Из приземлившихся самолётов вышли советские военные, которых встречали музыкой и овацией.
Так начался советский период жизни нашей героини. Зазвучали новые песни. «Катюша», «Если завтра война». В школе появились новые предметы, - русский и украинский языки, история СССР и другие, направленные на воспитание советского человека.
Но постепенно праздничное воодушевление сменилось на тревогу. В городе стали закрываться магазины, мелкие частные предприятия. Начался дефицит продуктов питания. Запасы экспроприировались и вывозились вглубь страны. Семьи стали уплотнять и подселять военных. Не обошло это и семью Зарзар. В доме стали жить два офицера.
Однажды ночью Аза проснулась от чьего-то разговора и луча фонарика бьющего в лицо. Почувствовав, что в комнате чужие, девочка притворилась спящей. Они о чём-то говорили шёпотом, а затем ушли в соседнюю комнату. Тогда Аза соскочила с кровати и прильнула к замочной скважине. Картина, которую она увидела, навсегда врезалась в её память. Несколько человек в военной форме, что-то говорят её родителям, один сидит за столом и пишет. Через какое-то время осунувшегося, враз постаревшего отца увели. В эту же ночь был арестован и дядя Азы - Леонид.
Через какое-то время Леонида отпустили – решив, что он является просто служащим адвокатского бюро, а Семёна Ананьевича, как владельца отправили в тюрьму.
И потянулись долгие, тяжелые дни посещения тюрьмы, передач, слухов. В тюрьме оказались почти все видные мужчины города.
Никогда не забудет Аза Семёновна эту бесконечную очередь женщин с потухшими глазами у порога тюрьмы.
Через много лет эта картина ярко вспыхнет перед ней, когда она прочтёт “Реквием “ Ахматовой.
Узнала я, как опадают лица,
Как из-под век выглядывает страх,
Как клинописи жесткие страницы
Страдание выводит на щеках,
Как локоны из пепельных и черных
Серебряными делаются вдруг,
Улыбка вянет на губах покорных,
И в сухоньком смешке дрожит испуг.
И я молюсь не о себе одной,
А обо всех, кто там стоял со мною,
И в лютый холод, и в июльский зной
Под красною ослепшею стеною.
Пришла страшная весть и из Татарбунар - арестовали и увезли дедушку Диомида.
Больше Аза его никогда не видела. Много позже, в 70-е годы, будучи в Румынии она услышала от кого-то, что тот встречал деда Диомида в Старобельских лагерях. А ещё позже при посещении крепости в Аккермане Аза Семёновна узнала, что её дед в числе других арестованных был расстрелян во внутреннем дворе цитадели.
Наступил новый,1941–й год. Каждый день Аза с матерью ходила в тюрьму. Иногда проезжая на велосипеде мимо тюремного забора, девочка вставала на педали и заглядывала через него, надеясь увидеть отца. Но вот пришёл день, когда поход в узилище закончился отчаянием. Всех заключённых куда-то вывезли. Куда? Зачем? Ответа никто не давал. И потянулись тоскливые дни неизвестности.
В начале июня 1941 года, поздно вечером, вернее ночью, когда уже все спали, раздался сильный стук в дверь. Ольга Диомидовна открыла дверь и в дом ввалилась группа военных и гражданских.
«Собирайтесь срочно. Брать только крайне необходимые вещи».
В эту же ночь семью Азы и ещё несколько десятков семей погрузили на станции Арциз в товарные вагоны, уже заполненные людьми из Килии, Аккермана, Татарбунар и других близлежащих населённых пунктов. Двери загремели, впуская новых женщин, мужчин и детей, и закрылись на засов. Через маленькие окошки еле-еле пробивался свет. Поезд медленно тронулся и повёз несчастных спецпереселенцев в далёкие азиатские степи.
Раз в сутки давали еду, жидкий суп и 200 грамм хлеба. На станциях разживались кипятком.
Как-то на одной из станций приказали всем мужчинам выйти из вагонов, выстроили в шеренгу, отобрали большую группу и увели. Что с ним стало, Аза никогда не узнала.
Однажды утром поезд остановился на большой станции, но двери вагонов не открылись. Это был пассажирский вокзал города Саратова, и врагов народа нельзя было показывать вокзальной публике. Аза вскарабкалась к маленькому окошку и стала жадно осматривать панораму. Рядом стоял пассажирский поезд “Ташкент – Москва”. Она стала переговариваться с пассажирами и услышала тревожное известие. Началась война, Германия напала на Советский Союз. Девочка тут же рассказал об этой новости соседям по несчастью. Начался переполох, люди были взбудоражены. Что с ними теперь будет?
Тем временем картина зелёного Поволжья сменилась жёлтыми красками казахской степи. Людей начала мучить жара, разрешили открыть двери. А за дверью безлюдье, -жёлтая растрескавшаяся земля с редкой низкорослой растительностью. Изредка проплывали глинобитные домики, верблюды, лошади, овцы. Барханы, пески, череда станций с незнакомыми названиями – Актюбинск, Эмба, Челкар, Аральск, Ново-Казалинск, Джусалы, Кзыл-Орда. Вот промелькнуло Аральское море. Аза вспомнила школьную географию - Сырдарья и Амударья, две сестры, несут воды в Аральское море. После Арыси стали мелькать зелёные участки.
Через Ташкент и Янгиюль поезд промчался без остановки, и 18-дневное скорбное путешествие закончилось в Джизаке.
Как из-под век выглядывает страх,
Как клинописи жесткие страницы
Страдание выводит на щеках,
Как локоны из пепельных и черных
Серебряными делаются вдруг,
Улыбка вянет на губах покорных,
И в сухоньком смешке дрожит испуг.
И я молюсь не о себе одной,
А обо всех, кто там стоял со мною,
И в лютый холод, и в июльский зной
Под красною ослепшею стеною.
Пришла страшная весть и из Татарбунар - арестовали и увезли дедушку Диомида.
Больше Аза его никогда не видела. Много позже, в 70-е годы, будучи в Румынии она услышала от кого-то, что тот встречал деда Диомида в Старобельских лагерях. А ещё позже при посещении крепости в Аккермане Аза Семёновна узнала, что её дед в числе других арестованных был расстрелян во внутреннем дворе цитадели.
Наступил новый,1941–й год. Каждый день Аза с матерью ходила в тюрьму. Иногда проезжая на велосипеде мимо тюремного забора, девочка вставала на педали и заглядывала через него, надеясь увидеть отца. Но вот пришёл день, когда поход в узилище закончился отчаянием. Всех заключённых куда-то вывезли. Куда? Зачем? Ответа никто не давал. И потянулись тоскливые дни неизвестности.
В начале июня 1941 года, поздно вечером, вернее ночью, когда уже все спали, раздался сильный стук в дверь. Ольга Диомидовна открыла дверь и в дом ввалилась группа военных и гражданских.
«Собирайтесь срочно. Брать только крайне необходимые вещи».
В эту же ночь семью Азы и ещё несколько десятков семей погрузили на станции Арциз в товарные вагоны, уже заполненные людьми из Килии, Аккермана, Татарбунар и других близлежащих населённых пунктов. Двери загремели, впуская новых женщин, мужчин и детей, и закрылись на засов. Через маленькие окошки еле-еле пробивался свет. Поезд медленно тронулся и повёз несчастных спецпереселенцев в далёкие азиатские степи.
Раз в сутки давали еду, жидкий суп и 200 грамм хлеба. На станциях разживались кипятком.
Как-то на одной из станций приказали всем мужчинам выйти из вагонов, выстроили в шеренгу, отобрали большую группу и увели. Что с ним стало, Аза никогда не узнала.
Однажды утром поезд остановился на большой станции, но двери вагонов не открылись. Это был пассажирский вокзал города Саратова, и врагов народа нельзя было показывать вокзальной публике. Аза вскарабкалась к маленькому окошку и стала жадно осматривать панораму. Рядом стоял пассажирский поезд “Ташкент – Москва”. Она стала переговариваться с пассажирами и услышала тревожное известие. Началась война, Германия напала на Советский Союз. Девочка тут же рассказал об этой новости соседям по несчастью. Начался переполох, люди были взбудоражены. Что с ними теперь будет?
Тем временем картина зелёного Поволжья сменилась жёлтыми красками казахской степи. Людей начала мучить жара, разрешили открыть двери. А за дверью безлюдье, -жёлтая растрескавшаяся земля с редкой низкорослой растительностью. Изредка проплывали глинобитные домики, верблюды, лошади, овцы. Барханы, пески, череда станций с незнакомыми названиями – Актюбинск, Эмба, Челкар, Аральск, Ново-Казалинск, Джусалы, Кзыл-Орда. Вот промелькнуло Аральское море. Аза вспомнила школьную географию - Сырдарья и Амударья, две сестры, несут воды в Аральское море. После Арыси стали мелькать зелёные участки.
Через Ташкент и Янгиюль поезд промчался без остановки, и 18-дневное скорбное путешествие закончилось в Джизаке.
Глава 3
Ссылка
Ссыльных высадили и они большой толпой, со своим скарбом, пристроились тут же возле привокзальной чайханы.
Местные узбеки стали расспрашивать - кто, что, откуда. Узнав, стали приносить еду - лепёшки, фрукты, старались хоть чем – то помочь.
Ночевали там же, под открытым небом, было тепло и над головами чистое небо, усыпанное звёздами.
Через три дня за переселенцами поневоле, прибыл транспорт – большие подводы запряженные верблюдами. Люди погрузились и медленно двинулись к месту окончательного пункта назначения. Им оказался животноводческий совхоз Чимкурган. Хибара, в которой поселилась Аза с матерью и сестрёнкой находилась на окраине посёлка и стояла на берегу канавы с водой, заросшей камышами. А дальше бесконечная пустыня. Это был дом для временного пребывания чабанов при перегоне отар. Света нет, хлеба и других продуктов нет, взять негде, поскольку и магазинов нет.
От случая к случаю приезжал водовоз с застойной водой, от которой у Азы и сестрёнки началась дизентерия. Семья стала голодать по-настоящему. Наверное, нас привезли сюда умирать, думала Аза.
Наконец о них вспомнили. И снова подводы, и снова путь в неизвестность.
На этот раз многочасовое путешествие завершилось приездом в хлопководческий совхоз Пахта-Арал. Ссыльных разместили в бараках на 40 человек.
Совхоз Пахта Арал, созданный в 1922 году, к этому времени представлял собой хорошо организованное хозяйство, состоящее из многих отделений. Здесь кроме посевов хлопка, имелась пасека, свиноферма, фруктовые сады.
Ссыльных поставили на учёт, распределили по работам и запретили покидать совхоз.
Ольга Диомидовна рано уходила на работу, а дети оставались дома. Перед уходом она укладывала ослабленных дизентерией детей на настил во дворе, срывала ветки с деревьев и ими накрывала дочек, защищая от мух. С работы приходила поздно, обязательно принося какую ни-будь еду, сэкономленною от обеда.
Работала Ольга Диомидовна неутомимо, собирала больше всех хлопка и даже удостоилась премии.
Но пришла новая беда, однажды вернувшись домой, она пожаловалась на озноб и головную боль, а к утру поднялась высокая температура.
Аза вместе с матерью отправилась в медпункт, находящийся в трёх километрах от барака. Там работала врач Елена Густавовна Мей, ссыльная немка с Поволжья.
Диагноз – брюшной тиф. Необходима срочная госпитализация. Аза бросилась в контору. Отыскав главного агронома, девочка показала ему направление врача и попросила какой ни - будь транспорт до больницы находящейся в Ильичёвке, в 12 километрах от совхоза.
К удивлению Азы он тут же написал записку и сказал «Отвезешь завтра утром на подводе, которая пойдет за хлебом».
Подъехав на следующий день к больнице, Аза была поражена скоплением огромного количества людей с точно такими же направлениями. В районе началась эпидемия брюшного тифа.
Вышла медицинская сестра и собрала все направления. Их было так много, что она их еле удержала сложенных в стопку. В толпе зашептались: «Примут, не примут, нет мест, больница переполнена».
Прошло довольно много времени. Опять появилась медицинская сестра и заявила: - «Ввиду того что больница переполнена, мы отобрали только двух больных» - и назвала две фамилии. К огромному облегчению Азы одна из фамилий была её мамы.
Так на девочку свалилась огромная ответственность. Теперь она стала главой семьи.
С этого дня Аза каждое утро, оставив сестрёнку соседям, шла в больницу – 12 километров туда и столько же обратно.
В один не добрый вечер, вернувшись из больницы в барак, Аза получила ещё один удар.
У Ланочки поднялась высокая температура. Аза бросается опять к Елене Густавне. Та снова пишет направление, в ту же больницу. По счастью мама уже шла на поправку и Ланочку положили в палату к матери.
Только зимой 1942-го года Ольга Диомидовна с младшей дочерью вернулись домой.
В один из дней к Ольге Зарзар подошёл земляк Семен Подоляну, и предложил: - «Меня иногда приглашают резать скот, а мне одному тяжело, может Азочка пойдет мне помогать?»
Так началась трудовая деятельность Азы Семёновны. Работа была простой, но кровавой – заготавливать инструменты, подавать нож, точить, собирать в котелок кровь из шейной вены, помогать при отделении шкуры и разделе туши.
Это был ещё один источник питания.
А когда пришли солнечные дни, прошёл слух, что в пустыне появились черепахи, вполне пригодныев качестве еды.
Жители барака, вооружившись мешками для сбора хлопка, отправились на ловлю.
Действительно черепах было много, хватило всем.
Из черепах варили суп. Иногда внутри находили яйца, которые тоже шли в пищу.
Однажды Ольга Диомидовна узнала, что в Октябрьском отделении, в противоположном конце совхоза, нужен пчеловод. Она сразу же загорелась, - это дело она знала и любила. Ее приняли, и маленькое семейство переехало на новое место.
Началась другая жизнь. Пасека на 100 ульев стояла в саду, там же глинобитная сторожка, в ней различные инструменты и приспособления для пчелиного хозяйства.
Девочки, как могли, помогали матери, подвергаясь атакам пчёл, но это было не важно, ведь у них появился мёд. Также в саду росли яблони, груши, сливы, персики, абрикосы.
Когда началась качка меда, Ольга с детьми сдавали его на склад. Мёда было много, сдавали бочонками. Но часть мёда оставалось, и даже удавалось какое-то количество продавать. Аза стала ездить с бидончиком в Ташкент, на базар и продавать мёд, дешево, но быстро. Так появились, какие никакие деньги, на которые покупалась обувь, одежда – вещи первой необходимости.
Наступила осень, Азе нужно идти в школу, она и так потеряла два года. Её приняли в 6-ой класс, в школу Первомайского отделения, находящуюся в трёх километрах от их жилища. У Азы появились одноклассники, - мальчики и девочки. Появились подруги.
Жизнь в совхозе постепенно налаживалась. Фрукты и мёд, конечно, очень поддерживали семью, но Ольга Диомидовна, кроме того, решила завести небольшое хозяйство. Стала разводить кроликов, приобрела козу и нескольких кур. Появились яйца и молоко. Позже появилась в хозяйстве и корова Бурёнка.
Был и огород, на котором росли картошка, фасоль и кукуруза.
Аза стала полноценной сельской жительницей. Лихо работала кетменём, косила, со школой собирала хлопок.
Так в трудах и учёбе пришёл 1943-й год.
Однажды проходя с подругами по дороге из одного отделения в другой, Аза обратила внимание, что часть территории окружили колючей проволокой. Прошёл слух, что скоро сюда привезут пленных немцев.
Из центра приехали высокие партийные работники и всех собрали в совхозном клубе.
Аза впервые участвовала в таком мероприятии. Суровая женщина, в чёрном платье, сделала доклад о положении на фронте. Все слушали затаив дыхание. Фашизм потерпел сокрушительное поражение под Сталинградом – говорила она. Произошёл крутой поворот в ходе войны. Сюда на работы привезут пленных из Сталинграда.
Спустя некоторое время, по дороге в школу, Аза увидела множество людей за колючей проволокой. Жалкие, исхудавшие они сидели и лежали прямо на земле.
Очевидцы рассказывали, что когда их вели колонной через совхоз люди, столпившиеся вдоль дороги, бросали им какую-то еду - хлеб, яблоки. Немцы снимали с себя вещи и предлагали в обмен на пищу.
А через некоторое время привезли итальянцев и румын. В отличие от немцев это были очень веселые, певучие, контактные люди, особенно итальянцы. Когда Аза и другие дети шли в школу, итальянцы всегда пытались с ними заговорить. Они устроили помост и организовали маленький театр, который начинал своё представление, когда школьники шли обратно домой. Звучали итальянские песни, арии из опер.
Школа, в которой училась Аза, была семилеткой, и по окончании 7-го класса перед девочкой встал вопрос - продолжать ли обучение дальше или нет. Выбор был однозначный - продолжать.
Аза поступила в 8-й класс школы, которая находилась в Ильичёвке, в 15 километров от дома. Ей пришлось переехать в общежитие на окраине райцентра.
Общежитие было похоже на тюремный барак, с питанием было неважно, зато с учителями Азе повезло. Педагоги из Москвы, Ленинграда, Казани, других крупных городов. В основном ссыльные или эвакуированные люди и блестящие специалисты. Русский язык и литературу вела немка, Луиза Александровна Миллер, боготворившая Пушкина. Химию преподавала Евгения Михайловна Карпова, - по-матерински добрая и отзывчивая.
Учитель математики, москвич Александр Алексеевич Шварцгейм, профессор университета, блестяще преподносивший материал и, благодаря ему, алгебра и геометрия –стали любимыми предметами Азы.
Немецкий язык - Рудольф Адольфович Розе. Физика - Виктор Андреевич Утс, великолепный специалист, изобретатель, один из авторов метода получения жидкого кислорода.
Биологию преподавал Павел Андреевич Лер. Он устроил в школе живой уголок, ходил с мальчишками на охоту
Английский язык вёл Игорь Анатольевич Галин, земляк из Бессарабии.
Тем временем положение нафронте сильно изменилось, советские войска вошли в Молдавию и Бессарабию. Появилась возможность переписки с родными и друзьями.
В первую очередь отправили письмо Афанасию Даниловичу Андрианову, тому самому художнику-старообрядцу. И однажды почтальон принёс открытку. Это было чудо – на открытке почерк отца, которого уже не чаяли увидеть живым.
Семён Ананьевич жил на Урале. После тюремного заключения отбывал ссылку в Ивдели и работал объездчиком в лесхозе. Ссылка у него заканчивалась через полгода и тогда можно будет воссоединиться с семьёй.
В доме поселилась надежда.
Жизнь, тем временем, шла своим чередом. Аза перешла в 10-й класс, и каждую неделю, в воскресенье она, проделав 15 километров пешком, приходила домой помочь матери по хозяйству. Стирка, уборка, сад, огород, пасека.
И вот пришёл день, когда на пороге дома возник отец. Постаревший, похудевший, но такой родной.
Ссылка
Ссыльных высадили и они большой толпой, со своим скарбом, пристроились тут же возле привокзальной чайханы.
Местные узбеки стали расспрашивать - кто, что, откуда. Узнав, стали приносить еду - лепёшки, фрукты, старались хоть чем – то помочь.
Ночевали там же, под открытым небом, было тепло и над головами чистое небо, усыпанное звёздами.
Через три дня за переселенцами поневоле, прибыл транспорт – большие подводы запряженные верблюдами. Люди погрузились и медленно двинулись к месту окончательного пункта назначения. Им оказался животноводческий совхоз Чимкурган. Хибара, в которой поселилась Аза с матерью и сестрёнкой находилась на окраине посёлка и стояла на берегу канавы с водой, заросшей камышами. А дальше бесконечная пустыня. Это был дом для временного пребывания чабанов при перегоне отар. Света нет, хлеба и других продуктов нет, взять негде, поскольку и магазинов нет.
От случая к случаю приезжал водовоз с застойной водой, от которой у Азы и сестрёнки началась дизентерия. Семья стала голодать по-настоящему. Наверное, нас привезли сюда умирать, думала Аза.
Наконец о них вспомнили. И снова подводы, и снова путь в неизвестность.
На этот раз многочасовое путешествие завершилось приездом в хлопководческий совхоз Пахта-Арал. Ссыльных разместили в бараках на 40 человек.
Совхоз Пахта Арал, созданный в 1922 году, к этому времени представлял собой хорошо организованное хозяйство, состоящее из многих отделений. Здесь кроме посевов хлопка, имелась пасека, свиноферма, фруктовые сады.
Ссыльных поставили на учёт, распределили по работам и запретили покидать совхоз.
Ольга Диомидовна рано уходила на работу, а дети оставались дома. Перед уходом она укладывала ослабленных дизентерией детей на настил во дворе, срывала ветки с деревьев и ими накрывала дочек, защищая от мух. С работы приходила поздно, обязательно принося какую ни-будь еду, сэкономленною от обеда.
Работала Ольга Диомидовна неутомимо, собирала больше всех хлопка и даже удостоилась премии.
Но пришла новая беда, однажды вернувшись домой, она пожаловалась на озноб и головную боль, а к утру поднялась высокая температура.
Аза вместе с матерью отправилась в медпункт, находящийся в трёх километрах от барака. Там работала врач Елена Густавовна Мей, ссыльная немка с Поволжья.
Диагноз – брюшной тиф. Необходима срочная госпитализация. Аза бросилась в контору. Отыскав главного агронома, девочка показала ему направление врача и попросила какой ни - будь транспорт до больницы находящейся в Ильичёвке, в 12 километрах от совхоза.
К удивлению Азы он тут же написал записку и сказал «Отвезешь завтра утром на подводе, которая пойдет за хлебом».
Подъехав на следующий день к больнице, Аза была поражена скоплением огромного количества людей с точно такими же направлениями. В районе началась эпидемия брюшного тифа.
Вышла медицинская сестра и собрала все направления. Их было так много, что она их еле удержала сложенных в стопку. В толпе зашептались: «Примут, не примут, нет мест, больница переполнена».
Прошло довольно много времени. Опять появилась медицинская сестра и заявила: - «Ввиду того что больница переполнена, мы отобрали только двух больных» - и назвала две фамилии. К огромному облегчению Азы одна из фамилий была её мамы.
Так на девочку свалилась огромная ответственность. Теперь она стала главой семьи.
С этого дня Аза каждое утро, оставив сестрёнку соседям, шла в больницу – 12 километров туда и столько же обратно.
В один не добрый вечер, вернувшись из больницы в барак, Аза получила ещё один удар.
У Ланочки поднялась высокая температура. Аза бросается опять к Елене Густавне. Та снова пишет направление, в ту же больницу. По счастью мама уже шла на поправку и Ланочку положили в палату к матери.
Только зимой 1942-го года Ольга Диомидовна с младшей дочерью вернулись домой.
В один из дней к Ольге Зарзар подошёл земляк Семен Подоляну, и предложил: - «Меня иногда приглашают резать скот, а мне одному тяжело, может Азочка пойдет мне помогать?»
Так началась трудовая деятельность Азы Семёновны. Работа была простой, но кровавой – заготавливать инструменты, подавать нож, точить, собирать в котелок кровь из шейной вены, помогать при отделении шкуры и разделе туши.
Это был ещё один источник питания.
А когда пришли солнечные дни, прошёл слух, что в пустыне появились черепахи, вполне пригодныев качестве еды.
Жители барака, вооружившись мешками для сбора хлопка, отправились на ловлю.
Действительно черепах было много, хватило всем.
Из черепах варили суп. Иногда внутри находили яйца, которые тоже шли в пищу.
Однажды Ольга Диомидовна узнала, что в Октябрьском отделении, в противоположном конце совхоза, нужен пчеловод. Она сразу же загорелась, - это дело она знала и любила. Ее приняли, и маленькое семейство переехало на новое место.
Началась другая жизнь. Пасека на 100 ульев стояла в саду, там же глинобитная сторожка, в ней различные инструменты и приспособления для пчелиного хозяйства.
Девочки, как могли, помогали матери, подвергаясь атакам пчёл, но это было не важно, ведь у них появился мёд. Также в саду росли яблони, груши, сливы, персики, абрикосы.
Когда началась качка меда, Ольга с детьми сдавали его на склад. Мёда было много, сдавали бочонками. Но часть мёда оставалось, и даже удавалось какое-то количество продавать. Аза стала ездить с бидончиком в Ташкент, на базар и продавать мёд, дешево, но быстро. Так появились, какие никакие деньги, на которые покупалась обувь, одежда – вещи первой необходимости.
Наступила осень, Азе нужно идти в школу, она и так потеряла два года. Её приняли в 6-ой класс, в школу Первомайского отделения, находящуюся в трёх километрах от их жилища. У Азы появились одноклассники, - мальчики и девочки. Появились подруги.
Жизнь в совхозе постепенно налаживалась. Фрукты и мёд, конечно, очень поддерживали семью, но Ольга Диомидовна, кроме того, решила завести небольшое хозяйство. Стала разводить кроликов, приобрела козу и нескольких кур. Появились яйца и молоко. Позже появилась в хозяйстве и корова Бурёнка.
Был и огород, на котором росли картошка, фасоль и кукуруза.
Аза стала полноценной сельской жительницей. Лихо работала кетменём, косила, со школой собирала хлопок.
Так в трудах и учёбе пришёл 1943-й год.
Однажды проходя с подругами по дороге из одного отделения в другой, Аза обратила внимание, что часть территории окружили колючей проволокой. Прошёл слух, что скоро сюда привезут пленных немцев.
Из центра приехали высокие партийные работники и всех собрали в совхозном клубе.
Аза впервые участвовала в таком мероприятии. Суровая женщина, в чёрном платье, сделала доклад о положении на фронте. Все слушали затаив дыхание. Фашизм потерпел сокрушительное поражение под Сталинградом – говорила она. Произошёл крутой поворот в ходе войны. Сюда на работы привезут пленных из Сталинграда.
Спустя некоторое время, по дороге в школу, Аза увидела множество людей за колючей проволокой. Жалкие, исхудавшие они сидели и лежали прямо на земле.
Очевидцы рассказывали, что когда их вели колонной через совхоз люди, столпившиеся вдоль дороги, бросали им какую-то еду - хлеб, яблоки. Немцы снимали с себя вещи и предлагали в обмен на пищу.
А через некоторое время привезли итальянцев и румын. В отличие от немцев это были очень веселые, певучие, контактные люди, особенно итальянцы. Когда Аза и другие дети шли в школу, итальянцы всегда пытались с ними заговорить. Они устроили помост и организовали маленький театр, который начинал своё представление, когда школьники шли обратно домой. Звучали итальянские песни, арии из опер.
Школа, в которой училась Аза, была семилеткой, и по окончании 7-го класса перед девочкой встал вопрос - продолжать ли обучение дальше или нет. Выбор был однозначный - продолжать.
Аза поступила в 8-й класс школы, которая находилась в Ильичёвке, в 15 километров от дома. Ей пришлось переехать в общежитие на окраине райцентра.
Общежитие было похоже на тюремный барак, с питанием было неважно, зато с учителями Азе повезло. Педагоги из Москвы, Ленинграда, Казани, других крупных городов. В основном ссыльные или эвакуированные люди и блестящие специалисты. Русский язык и литературу вела немка, Луиза Александровна Миллер, боготворившая Пушкина. Химию преподавала Евгения Михайловна Карпова, - по-матерински добрая и отзывчивая.
Учитель математики, москвич Александр Алексеевич Шварцгейм, профессор университета, блестяще преподносивший материал и, благодаря ему, алгебра и геометрия –стали любимыми предметами Азы.
Немецкий язык - Рудольф Адольфович Розе. Физика - Виктор Андреевич Утс, великолепный специалист, изобретатель, один из авторов метода получения жидкого кислорода.
Биологию преподавал Павел Андреевич Лер. Он устроил в школе живой уголок, ходил с мальчишками на охоту
Английский язык вёл Игорь Анатольевич Галин, земляк из Бессарабии.
Тем временем положение нафронте сильно изменилось, советские войска вошли в Молдавию и Бессарабию. Появилась возможность переписки с родными и друзьями.
В первую очередь отправили письмо Афанасию Даниловичу Андрианову, тому самому художнику-старообрядцу. И однажды почтальон принёс открытку. Это было чудо – на открытке почерк отца, которого уже не чаяли увидеть живым.
Семён Ананьевич жил на Урале. После тюремного заключения отбывал ссылку в Ивдели и работал объездчиком в лесхозе. Ссылка у него заканчивалась через полгода и тогда можно будет воссоединиться с семьёй.
В доме поселилась надежда.
Жизнь, тем временем, шла своим чередом. Аза перешла в 10-й класс, и каждую неделю, в воскресенье она, проделав 15 километров пешком, приходила домой помочь матери по хозяйству. Стирка, уборка, сад, огород, пасека.
И вот пришёл день, когда на пороге дома возник отец. Постаревший, похудевший, но такой родной.
С.А. Зарзар после ссылки
К тому времени, Семён Ананьевич, полностью отбыв ссылку, получил паспорт и проживал в Казахстане. Жена и дети, напротив, по-прежнему имели статус ссыльных.
Зарзар принимает решение переехать поближе к семье и поселяется в городе Сырдарья.
Он прописывает к себе Азу и решает вопрос с паспортом для неё. Это было остро необходимо в преддверии окончания школы и стремления девочки к дальнейшему обучению. Кроме того, с получением паспорта, она стала вольной - ссылка для неё закончилась.
Глава 4
Хочу быть врачом
Аза и ещё несколько подруг
отправляются в Ташкент, чтобы поступить в высшие учебные заведения.
Так получилось, что из-за не
расторопности чиновников от образования, не успели подготовить достаточное
количество аттестатов зрелости и выпускникам выдали справки. Это сыграло
определённую роль в дальнейшей судьбе Азы Семёновны.
В Ташкенте она остановилась у
родственников Евгении Михайловны, учительницы по химии.
Аза с детства мечтала стать
врачом. Однако документы в медицинский
институт у неё не приняли как раз из-за отсутствия подлинного аттестата
зрелости.
Что делать? Вдруг кто-то из
ребят сообщил, что в Индустриальном
институте принимают документы с временным удостоверением.
“Ну, что ж пойду в
Индустриальный” – решила абитуриентка.
Спасибо замечательным учителям, она легко справляется с математикой и
сочинением.
И вот уже Аза студентка и живёт в общежитии на
Пролетарской улице.
Но, проучившись три месяца, Аза
заболевает малярией. Учиться не было никаких сил, и она принимает решение
бросить институт и вернуться домой, чтобы дождаться весны и всё таки поступить
в медицинский.
И весна пришла и мечта сбылась.
Аза студентка санитарного факультета – на лечебный не хватило баллов. Учёба
была для неё удовольствие, несмотря на проживание в общежитии, в комнате на 40 человек. Впрочем, ей было не
привыкать.
Появились новые подруги - Зоя
Лысева, Наташа Назаренко, Настенька
Пшенцова, Юля Фаустова.
Аза чувствовала, как крепла в ней
уверенность и воля, появилась какая-то непреклонность, исчезал страх. Училась
студентка Зарзар хорошо, ей легко давались
все специальные предметы, особенно любила анатомию. Кафедрой анатомии
заведовал профессор Зиновий Герасимович Слободин, и для Азы, занятия эти
были сродни посещению
театра. Она подолгу занималась
препарированием органов и тканей.
Студенческая жизнь разнообразна.
Не всё же время учиться. В общежитии устраивались концертные вечера силами самих студентов.
Танцы. Жизнь била ключом.
Не проходила мимо бывшей ссыльной
и политическая жизнь института. Время было мрачноватое и Аза Семёновна до сих
пор с содроганием вспоминает бесконечные
комсомольские собрания,
обсуждение каких-то статей сомнительного содержания. Началась война с «лженаукой» генетикой.
Разоблачение механистов -
менделистов, морганистов. Дискредитация Менделя, Моргана, Вейсмана и даже Вавилова, проводилась на собраниях. Студенты, не разбираясь в проблеме, выступали с шаблонными речами, единогласно порицали и отвергали генетику. Началась чистка профессуры. Сняли пожилого профессора Александра Михайловича Завадского, заведующего кафедрой биологии, в чем его обвиняли, молодые студенты, еще не понимали, однако на собрании безмолвно голосовали за порицание.
менделистов, морганистов. Дискредитация Менделя, Моргана, Вейсмана и даже Вавилова, проводилась на собраниях. Студенты, не разбираясь в проблеме, выступали с шаблонными речами, единогласно порицали и отвергали генетику. Началась чистка профессуры. Сняли пожилого профессора Александра Михайловича Завадского, заведующего кафедрой биологии, в чем его обвиняли, молодые студенты, еще не понимали, однако на собрании безмолвно голосовали за порицание.
Помните Галича?
И не внемля ни сердцу, ни разуму.
Для надёжности спрятав глаза.
Сколько раз мы молчали по-разному.
Но не против конечно, а за.
В конце второго курса Аза вместе
с подругой Настей Пшенцовой готовилась к
госэкзамену по анатомии, сидя в свободной аудитории кафедры физической
патологии.
Было жарко, окна открыты.
Неожиданно в аудиторию зашёл молодой человек. Увидев девушек, он бросил
несколько шутливых реплик и удалился. Азе Семёновне тогда и в голову не пришло,
что это её будущая судьба заглянула в аудиторию. Позже она узнала имя этого
юноши, - Эрик Ходиев.
После окончания 2 курса Аза
устроилась на работу, стала регистратором приёмного отделения ТашМИ. Оно располагалось на первом этаже
главного здания в бывшем кадетском корпусе. Работы было очень много. Больные
стекались со всего города. Опыта Аза набиралась не по дням, а по часам –
хирургия, травматология, гинекология, терапия. И всё - таки главное, решила
она, это хирургия.
Однажды, в первой половине,
воскресного дня, открылась дверь, и вошёл тот самый молодой человек. Увидев
девушку, хитро прищурившись, он сказал:
-«Это еще кто? Ну-ка покажите
ваши руки? Ну, что - ж, нормально,
можете работать!»
И важно удалился.
Эркли, или Эрик как все его
называли, был студентом 4 курса, и тоже
работал здесь, медбратом во 2-й хирургии, на втором этаже.
На третьем курсе начались
клинические дисциплины, а ещё - патологическая анатомия, патологическая
физиология, все это было безумно интересно.
На дежурства, в приемный покой,
очень часто приходили студенты старших курсов, завязывались знакомства,
красавица Аза, пользовалась повышенным вниманием мужской половины, но о
замужестве она пока не думала. Однако Эрик
всё чаще и чаще пересекался с девушкой. Он стал приходить к ней, когда
совпадали дежурства. Пытался ухаживать, но делал это неуклюже, по-мальчишески.
Однажды, вроде в шутку, брызнул в глаза хлорэтилом. Со второго этажа юноша
приносил больничную еду, подкармливал бедную студентку. Но дальше товарищеских,
отношения не заходили.
После 3-го курса Азу перевели на
должность дежурной медицинской сестры. Работы прибавилось, но работы она как
раз не боялась.
6 октября 1948 года в Ашхабаде
произошло страшное землетрясение. Огромное количество раненых привезли в
Ташкент. В хирургическом отделении
бесконечной чередой шли операции. Рядом
с Азой работал и Эрик они стали чаще видеться, при встречах обменивались впечатлениями
и постепенно узнавали друг друга. Сближало молодых людей и родственные
судьбы, – ссылка, аресты, бесправие,
бедность (о судьбе Эркли Ходиева см. очерк “Дети Бату”
http://nuz.uz/moi-uzbekistancy/3147-deti-batu.html).
Однажды во время дежурства, Эрик
познакомил Азу со своей младшей сестрой Наимой. Она тоже училась в медицинском
институте.
И именно Наима попросила Азу
выйти замуж за своего брата.
“Он очень любит тебя, - сказала
она – но сам стесняется сказать об этом”.
После этого сам Эрик сделал предложение и стал настаивать
на свадьбе.
Подумав, Аза попросила его написать
письмо её родителям с предложением. Не прошло и часа, письмо было написано.
Судьба девушки была решена.
Глава 5
Семья
Расписавшись, молодожёны сняли
комнату с глинобитным полом у одной старушки на Фигельской. Эрик притащил на
спине железную кровать, из двух чемоданов сделали стол и застелили его голубой
скатертью, собственноручно расшитую невестой.
Угощенье никак нельзя было назвать роскошным – сосиски, хлеб и бутылка
красного вина. Но ни скудная утварь, ни скромная снедь, ни дешёвое вино,
пахнущее керосином, не могли омрачить один из самых счастливых дней в жизни Азы
и Эрика.
Жизнь стала постепенно
устаиваться. Они учились и работали, теперь уже как одна семья.
Эрик оканчивал институт, Аза переходила на шестой курс. К этому
времени, младшая сестра Лана, тоже поступила в медицинский, а родители Азы,
получив, наконец, освобождение, переехали в Ташкент. С трудом прописавшись в
столице Узбекистана, Семён и Ольга Зарзары брались за любую работу. Дворниками,
садовниками, сторожами, везде, где можно было получить крышу над головой.
Вот такие были времена, когда
дипломированный, когда-то успешный адвокат, мог устроиться только дворником или
сторожем.
В положенное время, в 1952 году,
у Азы и Эрика родился первенец - белокурый, голубоглазый Валентин.
В том же году Эрик окончил
институт и получил назначение на должность хирурга в Кибрайскую больницу. Ему
выделили одну комнату в доме напротив
больницы, и вся семья переехала в Кибрай.
“Хочу учиться у
Вишневского”, - однажды, вернувшись из
больницы, сказал Эрик.
Накануне он прочёл книгу “Во имя
человека” о великом хирурге и загорелся этой идеей. Но как этого добиться?
И вдруг, как-то вечером, открыв
газету, Эрик прочёл:
-«Институт Хирургии имени А.В.
Вишневского объявляет конкурс в аспирантуру, ординатуру…».
Это был тот толчок, который меняет жизнь. Эрик отправляет документы в Институт Хирургии
АМН СССР и через некоторое время получает обескураживающий ответ. Из-за отсутствия трёхлетнего стажа в
аспирантуру его принять не могут, но предлагают
подать документы в клиническую ординатуру.
Однако молодой врач не отступил,
взяв отпуск, он самолично отправляется в Москву.
С огромным трудом пробившись к
самому Вишневскому, он производит на него настолько приятное впечатление, что
академик распоряжается принять его в ординатуру.
Абсолютно счастливый, Эрик
возвращается в Ташкент. Вскоре прибывает приказ о зачислении и молодой врач
вместе с женой отправляется в Москву.
Глава 6
Москва
В конце августа 1953 года поезд
мчал Эрика и Азу в Москву. Несмотря на то, что вагоны были переполнены зеками –
знаменитая амнистия 53-го года – никаких неприятностей не случилось. Наоборот
бывшие заключённые довольно душевно отнеслись к супругам, называя их
“Ломоносовы”.
В одном купе с ними ехала пожилая
женщина, возвращающаяся из командировки. Ей оказалась Нина Васильевна
Васильева, инспектор Министерства
Просвещения СССР, Очень приветливая и доброжелательная она, узнав с какой целью
едет в столицу молодая семья, дала им адрес своих родственников, которые могут
сдать комнату в Малаховке.
Москва встретила наших героев
неприветливо. Было хмуро, шел дождь. На вокзале их встречал дядя Эрика по
материнской линии Андрей, в семье которого они временно и остановились.
На следующий день Эрик без
промедления отправился в институт, а Аза пошла в Городской отдел
здравоохранения, где её сразу поставили на учёт и тут же предложили работу в
группе по охране атмосферного воздуха, поскольку она закончила санитарный
факультет. Правда, мысли Азы Семёновны были обращены к хирургии, но мечты
мечтами, а работать надо. Забегая вперёд скажу, что мечту свою она всё же
осуществила.
Эрика же определили в сосудистое
отделение к профессору Николаю Ивановичу Краковскому немного близорукому,
слегка картавящему человеку, обожавшему работать с диссертантами. Он и стал первым научным руководителем Эркли
Ходиева.
Наступала эра хирургии сердца и
сосудов. Появился сосудосшивающий аппарат
Гудова, им уже работали профессор
Андросов и его ученик М.Г. Ахалая. И темой своей научной работы Эрик выбрал -
заготовку и пересадку консервированных сосудов. Аза продолжала работать в Горздраве.
По рекомендации своей милой
соседки по купе, они сняли комнату в деревянном доме в Малаховке у очень милых
и интеллигентных людей. Яков Васильевич был директором школы, а его супруга
Лидия Александровна библиотекарь.
На работу и обратно ездили
электричкой, переняв у москвичей привычку,
читать в поездке книги.
Жили очень скромно, ежемесячно
выкраивая деньги для перевода в Ташкент.
Из Ташкента, тем временем,
приходили грустные вести, тяжело заболел отец Азы -
рак желудка. Весной 1954 года
Семен Ананьевич умирает и Аза летит на похороны. Через некоторое время
прилетает и Эрик. Горе соседствует с радостью - после долгой разлуки они смогли
обнять сына.
Через короткое время они снова в
Москве. Эрик с головой уходит в науку и практическую хирургию. Институт
Хирургии им. А.В. Вишневского находился в форпосте современной медицины, сюда
часто для обмена опытом приезжали мировые светила хирургии, и Эркли
посчастливилось работать с такими грандами как Пьетро Вальдони, Кристиан Бернар, Михаэль Де-Бейки, Елена Тауссиг, Амарио Долиотти и многие другие.
К этому времени Аза Семёновна
ушла из Горздрава, устав от нудной, рутинной работы и устроилась лечащим врачом
в 38-ю московскую поликлинику, находящуюся рядом с институтом хирургии.
30 мая 1956 года, в Академии медицинских наук СССР состоялась защита
диссертации Эркли. Защита прошла блестяще,
и событие это, в тот же вечер было отмечено банкетом в ресторане
“Узбекистан”
А осенью 1956 года, вернувшись в
Ташкент Аза рожает второго сына.
Когда-то Семён Ананьевич попросил
дочь, “Если у тебя родится ещё один ребёнок, неважно мальчик или девочка, прошу
тебя, дайте ему фамилию Зарзар, чтобы род наш не пресёкся”. Об этой просьбе Эрик, тоже знал и никаких возражений
у него это не вызвало.
И вот счастливый отец двух
сыновей, возвратившись из загса сообщает:
- «Ну, вот еще один Ходиев
родился» - и протягивает Азе метрики.
У Азы упало сердце, а как же
папа?
“Да ты прочти” – смеётся Эрик.
И Аза читает - Зарзар Алексей
Эрклиевич.
Так два родных брата получили
разные фамилии.
Глава 7
Возвращение в Ташкент
По окончании клинической
ординатуры Эркли обратился к Вишневскому
и попросил оставить его в институте. Вишневский ответил согласием. В это время
в Москву приехала небольшая, но
авторитетная делегация Ташкентского медицинского института – ректор Абдумалик
Гулямович Гулямов, парторг Радик Абдулаевич Капкаев и профессор Муккадам
Ашраповна Ашрапова. Встретившись с
Эркли, они стали уговаривать его вернуться в Ташкент. Аза Семёновна тоже хотела
вернуться, там уже заждались её домочадцы.
И семья возвращается в родной
город. Эркли назначают ассистентом на кафедру хирургии, которой руководил
Василий Космич Ясевич.
В это же время были
реабилитированы родители Эркли Махмудовича – выдающийся узбекский поэт Бату –
посмертно – и Валентина Петровна Васильева.
Валентина Петровна получила 3-х
комнатную квартиру в новом доме на Чиланзаре, в которую и переехал Эркли со
своим семейством.
Кафедра, где начал работать
молодой ассистент, располагалась в 6-й городской больнице на Бешагаче.
Эркли, которому посчастливилось
поработать в Москве с выдающимися мировыми светилами хирургии, был переполнен
идеями, которыми он увлёк и Василия Космича.
На кафедре началось освоение
кардиохирургии. Образовалась группа энтузиастов -
Христиан Христианович
Ценнер, Михаил Петрович Вавилин,
Герман Иванович Тетенев, Кучкар
Гулямович Гулямов, Рамиз Агзамович Алиев, Нурмухамед Хуснитдинович Акалаев и
другие.
К сожалению, в Узбекистане в то время
еще не созрела благоприятная атмосфера для освоения этого важнейшего
раздела хирургии. Находились и те, кто не понимал значения нового метода, сопротивлялись,
ставили палки в колёса новаторам.
Несмотря на сопротивление в
клинике Ясевича освоили эндотрахеальный наркоз. Начались операции на
сосудах и сердце – митральные стенозы,
незаращение артериального протока, облитерирующие эндартерииты.
Главный врач больницы, Миассар
Ходжаевна Ишанходхаева, благожелательно
относилась к кафедре, поддерживала, помогла организовать виварий. Эркли Махмудович с
единомышленниками, за довольно короткий срок успешно прооперировали многих
больных.
Однажды в клинику приехал
выдающийся хирург, академик Евгений
Николаевич Мешалкин. Он прочел лекции и
провел ряд показательных операций. В
ряде операций участвовал и Эркли.
Никогда Аза Семёновне не забудет
случай, когда её муж сотворил чудо на операционном столе. В клинику доставили
молодого человека с травматическим отрывом кисти - она была завернута в салфетку. Первое предложение
– ампутировать кисть, но Эркли решил спасти руку. Многочасовая операция
завершилась полным успехом.
А что же Аза Семёновна?
После декретного отпуска она устроилась в детскую
хирургическую клинику. Работала и одновременно собирала материал для
диссертации. Написала несколько статей, но поддержки у руководства не нашла. И
тогда пришло решение оттуда уйти.
В 1962-м году на кафедре госпитальной
хирургии ТашМИ был объявлен конкурс в аспирантуру. Аза Семёновна подала
документы и прошла.
На одно место было два
претендента. Конкурентом Азы Семёновны оказался её ровесник - Аркадий
Арсентьевич Бабаев. Они оба отлично сдали экзамен и заведующий кафедрой,
профессор Садык Алиевич Масумов, решил принять обоих кандидатов.
Началось изучение архивных материалов, исследовательская работа и в положенный
срок диссертация была успешно защищена.
После защиты
Аза Семёновна была зачислена
ассистентом на кафедру
госпитальной хирургии и
включилась в педагогический процесс. Много ассистировала и оперировала.
Глава 8
Вперёд и вверх…
Спустя некоторое время
Эркли, подобрав тему
для докторской диссертации,
вместе с женой, вновь отправился в Москву.
В ставший уже родным
институт хирургии. Они
получили комнату в общежитии
АМН СССР в
Балтийском переулке.
Аза Семёновна обратилась к профессору
Владимиру Владимировичу Виноградову,
члену ученого совета
института, и предложила тему своей докторской диссертации. Профессор
тему одобрил и
стал руководителем работы.
Вторым руководителем стал
Павел Николаевич Мазаев.
Аза Семёновна посещала
все операции В. В. Виноградова, иногда
ассистировала, осваивала его
оперативные приемы. Этот бесценный опыт впоследствии очень
пригодился ей в Ташкенте.
Эркли и Аза блестяще защитили
докторские диссертации, были награждены золотыми медалями А. В. Вишневского и возвратились домой.
Вернувшись в Ташкент,
Аза Семёновна тут же
приступила к работе,
её определили на должность
ассистента кафедры хирургии,
которой руководил профессор
Уктам Арипович Арипов.
Эркли Махмудовича тем временем
направили на заведование
кафедрой хирургии, которой
руководил профессор Лев
Доминикович Василенко. И тут случилась неприятная история.
Ректор института, Камильжон
Ахметджанович Зуфаров поставил
вопрос о снятии
профессора Василенко с
должности в связи
с пенсионным возрастом, но
приказа не издал,
одновременно потребовав от Эркли
занять место завкафедрой. Ходиев отказался,
считая, что он
может остаться консультантом. Скандальная
ситуация привела к
взрыву, в результате были сняты
оба, и Василенко и Ходиев.
Экстренным приказом заведующей
кафедрой была назначена
Аза Семёновна. Она вышла на
следующий день по
приказу на новую
работу и, понимая
сложность ситуации, пришла
к выводу, что
мужу там оставаться
нельзя из-за тяжелой
психологической обстановки. Кончилось тем, что Эркли направили на
другую кафедру хирургии
ассистентом, и постепенно все
успокоилось.
Шел 1971
год. Однажды Азу Семёновну
пригласил министр здравоохранения Узбекистана
Каюм Сабирович Заиров.
Он предложил возглавить
вновь открываемую кафедру
анестезиологии реаниматологии в
институте усовершенствования врачей.
Аза Семёновна пребывала в
сомнении, поскольку раньше этим не занималась.
Собрав специальную литературу,
бегло ознакомилась с
положением вещей, решила рискнуть и в 1972 году занялась организацией
кафедры.
К этому времени семья проживала в
новой 4-х комнатной квартире на Ц-1. Эркли удалось переселить в соседнюю
квартиру и свою маму.
Но не хлебом единым жив человек.
У Эркли и Азы было множество друзей, с которыми они выезжали на пикники,
общались, пели Высоцкого и Окуджаву, ходили в театры и на концерты. А ещё
по-соседски подружились с замечательным поэтом Александром Файнбергом, который
частенько заходил в гости, читал свои стихи.
Звучала музыка,
Она была
неведомо откуда
С
каких широт занесена?
Но точно
это было чудо.
И
душу просверлив насквозь
Она свободно
поднималась
И это вечностью
звалось
И
это жизнью называлось.
Благодарю вас, два крыла,
за чудо, за мгновенья эти.
А мы? Нас не было на свете.
Был свет. И музыка была.
Это одно из самых любимых Азы
Семёновны.
Аза Семёновна Зарзар
В 1973 году в Узбекистане был
открыт новый Средне-Азиатский Медицинский Педиатрический Институт (СаМПИ) и
Эркли был направлен в новый институт вторым профессором на кафедру детской
хирургии к К. Х. Тагирову. У Эркли Махмудовича началась новая жизнь, он стал
осваивать детскую патологию. Однако главным
для него были сердечно - сосудистые заболевания. Это направление он
стремился внедрить и на новом месте, однако понимание, со стороны руководства
кафедры, не встретил. В результате Тагиров добился открытия второй базы в
городской больнице №10 и сослал туда строптивого сотрудника.
База эта представляла собой не
утепленный корпус одного из санаторных учреждений, где не было никаких условий
для работы хирурга. Начались дни и месяцы бесплодного времяпрепровождения,
безделья. Эркли томился и начал искать для себя новое место работы.
Ждать пришлось долго. В 1979 году
была отстроена новая детская больница на Юнусабаде, и Эркли перешёл туда
заведующим кафедрой детской хирургии.
Активно и очень увлеченно он
взялся за работу. Создал грудное
отделение, поставил на высокий уровень анестезиологию и реанимацию, подобрал
хороший коллектив врачей – Златкевич И. И., Борухов А. М., Агзамходжаев Т. Е.,
Тен В. П., Аккуратова Л. Л., Ивлев С. В., Ким, Мирзакаримов Ботир, Хегай, Лигай
и др. Большую лепту в организацию их труда внес главный врач Касымов Рустам
Болтаевич. Широко развернулась операционная деятельность.
А Аза Семёновна, пройдя по
конкурсу, заняла должность заведующей кафедрой
анестезиологии - реаниматологии
в институте усовершенствования врачей и занялась организационными работами.
Во-первых, настояла
на базировании в
отдельной больнице, в
результате чего кафедра
расположились в 17-й горбольнице. Коллектив был маленький. Помимо заведующей было еще
четыре человека: ассистенты
Пулат Саидович Агзамходжаев, Анвар
Мухамадаминович Каюмов,
Махмуд Эшанханович Эшанханов и
лаборант Светлана Михайловна Юрмина. Больничный состав
врачей, - анестезиологи и хирурги
также подчинялись кафедре.
И сразу начались рабочие будни
- утренние конференции,
обходы больных, наркозы
и операции.
Спустя 3
года кафедра расширилась и
переехала в ГКБ № 1 .
Там она заняла два этажа отдельного
корпуса, были развернуты учебные
комнаты, открыто общее
реанимационное отделение и
отделение для отравленных
больных с операционной
и экспресс лабораторией.
Значительно увеличился
состав врачей, сюда пришли -
Атаханов Ш.Э., Абдурахимов
Бахтиор Рахимович, Мухитдинова
Хури Нуритдиновна, Цой Анатолий
Алексеевич, Абакулова Рано
Арзикуловна и др. Широко развернулся учебный процесс, наркозы
проводились во всех
отделениях больницы и
в акушерском корпусе.
Что такое реаниматология? Борьба
за жизнь умирающего пациента. Доктор
Феликс Рувимович Черняховский написал гимн реаниматолов на
мотив песни из “Белорусского вокзала”, который часто напевает Аза
Семёновна.
Здесь птицы
не поют
Здесь розы
не цветут
И
только мы лицом
к лицу
Стоим со
смертью тут.
Ползет и
падает давленье
Сестер усталость
валит с ног
А
ты обязан принимать
решенье
Которого другой
принять не смог.
Нас здесь
не ждет награда,
Но смерть
мы гоним прочь.
Реанимации бригада
Спасает ваши
жизни день и
ночь.
Не струсить,
не солгать,
Не взять
и не продать,
Мы здесь
в бою и
как в разведке
Спиной к
спине стоять.
Опять инфаркты
да инфаркты,
Кровотеченья, шок и криз
И
удлиняя их ремкарты,
Свою мы
сокращаем жизнь.
Опасности мгновенной
Заранее мы
ждем.
В
артерию, в трахею,
в сердце, в сердце,
в вену
Уверенно и
быстро попадем.
Здесь птицы
не поют,
Здесь
розы не цветут
И
только мы лицом
к лицу
Стоим со
смертью тут.
Нам кровь,
как красная ракета,
Сигнал о
бедствии с больным.
И
значит нам нужна
одна победа,
Одна на
всех, мы за
ценой не постоим.
Нас здесь
не ждет награда,
Но смерть
мы гоним прочь.
Реанимации бригада
Спасает ваши
жизни день и
ночь.
Через некоторое время
Министерство здравоохранения Узбекистана
предложило Азе Семёновне занять должность
главного специалиста республики.
Это была очень ответственная и
очень важная деятельность. Началась
многолетняя работа с областными
и районными лечебными
учреждениями. Во всех уголках
республики стали разворачиваться
реанимационные отделения. Областные врачи проходили
на кафедре специализацию, так
пополнялась когорта врачей
-реаниматоров.
В
1975 г. по инициативе Азы
Семёновны была проведена
научная конференция анестезиологов - реаниматологов Узбекистана.
В конференции приняли участие специалисты и из других республик.
В
1977 г. в Ташкенте
был проведён 2-й Всесоюзный съезд
анестезиологов - реаниматологов.
Организационная работа была
целиком возложена на кафедру под руководством А.С. Зарзар.
Глава 9
От счастья и от горя мы все на волосок
В
1992 г. Аза Семёновна завершила
свое 20- летние пребывание
на кафедре и ушла
на пенсию.
Но это было не для неё. Ищущая,
живая натура требовала выплеска и Аза Семёновна уезжает работать в больницу г.
Нурабада, рабочего посёлка рядом с Новоангренской ГРЭС. Там она заняла
должность зам. главного врача и зав.
хирургического отделения. И по-прежнему
много оперировала.
Аза Семёновна и Эркли Махмудович
Благодаря деловым качествам Азы
Семёновны Нурабадская больница получила от Голландии грант 7000 $ США. На эти деньги был приобретён
японский портативный аппарат
УЗИ, на котором долго
и успешно работала лично Аза Семёновна.
Тем временем Эркли Махмудович
тоже покидает кафедру детской хирургии, которую возглавлял 12 лет. Уходит по состоянию
здоровья. Сахарный диабет.
Несмотря на все усилия врачей,
болезнь прогрессировала.
Однажды ночью у Эркли Махмудовича
начались сильные боли в правой стопе, он сам попросил ребят привести его к жене
в Нуробад. Когда сыновья, с трудом
погрузив его в машину, привезли в больницу, Аза Семёновна ужаснулась,
температура 40, высокое давление, гангрена правой стопы. Она тут же его
госпитализировала в отдельную палату реанимационного отделения, лично начала
интенсивную терапию. По всем законам хирургии Эркли предстояла ампутация
конечностей. Однако Аза Семёновна решила вопреки всем медицинским законам
сохранить ноги мужа и стала лечить ногу
хирургическим путем, но без ампутации. Она начала вскрывать патологические
очаги на стопе и санировать все глубокие участки при помощи микроирригатора
спирт-гипертоническим раствором. Она
сама готовила солевой раствор, затем смешивала с 96-ти градусным спиртом
в равных долях. Эта кропотливая, ежедневная работа продолжалась полгода, Аза
Семёновна добилась полного заживления ран и ликвидации всех гнойных очагов. Это
был врачебный подвиг.
Несмотря на это, чуда не
случилось. 15 января 1996 года Эркли Махмудович Ходиев ушёл навсегда.
Аза Семёновна проработала в Нурабадской
больнице до 2002 года. Потом окончательно ушла на пенсию. С тех пор все её
помыслы сосредоточены на детях и внуках.
Старший сын – Валентин, пошёл по
стопам родителей. Врач-реаниматолог, кандидат медицинских наук, диссертацию
защитил в Москве в институте им. Бурденко. Супруга Пастумия Анваровна Шарипова
также врач, и также кандидат наук.
Валентин Ходиев с семьёй
Они подарили Азе Семёновне двух
внуков, которые тоже стали врачами и кандидатами наук. И уже одарили Азу
Семёновну правнуком и правнучкой.
Младший сын - Алексей, семейную традицию нарушил и окончил
романо-германский факультет ТашГУ по специальности английский и французский языки.
После окончания остался на
кафедре, но быстро понял, что это не его. Взял открепление и уехал в горный
посёлок учить в школе сельских детей английскому языку. Получил участок земли в
30 соток и стал устраивать небольшую ферму.
Разводил птицу, бычков, поросят,
собак и лошадей. От деда – поэта и бабушки - писательницы ему передалась
творческая искра. На земле Кураминского хребта, Алексей рисовал, лепил, наблюдал и дружил с природой
и звёздами, собирал травы, играл на музыкальных инструментах. Естественная
жизнь человека разумного.
Однажды, летом 1993 года к нему
на “фазенду” приехал отдохнуть друг детства с женой. С ними приехала и подруга
жены Елена. Приехала, да так там и осталась. Алексей и Лена поженились. Елена,
окончившая химфак ТашПИ, стала работать в больнице Азы Семёновны заведующей
химической лаборатории.
Здесь в горах у них родилась дочь
Кристина. А в 2003 году семья перебралась в Ташкент.
Алексей с женой и дочерью
Алексей сейчас занимается
переводами и веб-дизайном.
Аза Семёновна живёт в семье
младшего сына.
Эпилог
Рассказ окончен. За окном чернел поздний ташкентский вечер.
-Да, - потрясённо сказал я – Ваша
жизнь похожа на одну из ваших картин. Вот на эту, с горной рекой.
-
А помните, у Аркадия Гайдара есть рассказ “Горячий камень”. – продолжил я - Там
двое мальчишек нашли камень, на
котором было написано, что тот, кто его разобьёт,
начнёт жизнь сначала. Если бы вам
представилась такая возможность, всё начать
сначала, вы бы так же прожили
её?”.
Аза Семёновна ненадолго
задумалась и сказала.
- Да, пожалуй. Несмотря на
трагические страницы, жизнь я прожила счастливую. Я
встретила своего единственного человека, с которым прожила в радости 45
лет. У нас родились прекрасные дети и внуки. Всю жизнь я занималась любимым
делом. Общалась с интереснейшими людьми.
Что же Бога гневить”.
Я уходил из гостеприимного дома
семьи Зарзар переполненный впечатлениями от рассказа этой удивительно цельной Женщины. На душе,
несмотря на опустившуюся, на Ташкент ночь,
было светло и солнечно.
Здоровья Вам и долгих лет жизни,
Аза Семёновна.
********************************************
15 июня 1915 года, Аза Семёновна Зарзар ушла из жизни. Она успела прочитать мой очерк и осталась довольна.
Вечная память.
