АПАЧИ! АПАЧИ!

 

Я такую книжку в детстве прочитал
А её название в строчку написал
Ружья, тамогавки, запахи костров
Копья, луки, стрелы, скальпы с черепов

Игорь Решетников.

Книги про индейцев, в детстве были мною зачитаны до дыр. Прочитал всё, что было издано в СССР, а издано было довольно много. Индейцы хорошо вписывались в советскую пропаганду о безудержной эксплуатации и геноциде американскими капиталистическими хищниками этого коренного народа Северной Америки. Книги Фенимора Купера, Майн Рида, Карла Мая, стали одними из самых любимых книг нашего детства. Оцеола вождь сименолов, Чингачгук, Виннету, стали для меня и моих товарищей по играм символами благородства, мужества и героизма. И в индейцев мы играли довольно часто, делая самодельные луки и стрелы, томагавки, сооружая во дворах вигвамы из веток, фанеры и старых одеял. Подростки всегда склонны к романтике, и надо сказать не только в советское время. Помните  рассказ Чехова «Мальчики». Там два друга, начитавшись  Майн Рида решили сбежать в Америку, один из них называет себя Монтигомо Ястребиный Коготь, а своего товарища “бледнолицый брат мой”. Имя Монтигомо Ястребиный Коготь, звучит и в книге Каверина «Два капитана». Капитан Татаринов подписывал этим именем свои письма. Очевидно, он и полярным исследователем стал, в детстве заразившись индейской романтикой.

Кинематограф, также отдал дань этой тематике, и едва появлялось новое “кино про индейцев” мы, подростки, сломя головы, бежали в кинотеатры. В основном потчевали нас “югославско-гэдээровской” продукцией с чётко расставленными акцентами, а в роли главного индейца выступал югославский актёр Гойко Митич.

 

Случалось, залетала на наши экраны и голливудская продукция в этом жанре, но очень редко. Я, честно говоря, кроме “Золота Маккены” ничего и не припомню. Страшный и совершенно потрясший меня  фильм “Солдат в голубом” о бойне в Сэнди Крик я увидел будучи уже достаточно взрослым.
Ну, вот это такая преамбула, а амбула состоит в том, что живых индейцев я никогда в жизни не видел, до 24 августа этого года. А 24 августа я, совершенно случайно был приглашён в Центр национальных искусств на открытие Недели Американской индейской культуры в Узбекистане.
Ну, индейцев было не так уж и много, всего двое. Мужчина и женщина.
 

Мужчина Кен Дункан – увы, уже не Монтигомо – представитель племени Апачей. Певец, музыкант, демонстрирующий игру на индейских народных музыкальных инструментах и поющий народные индейские песни.

И женщина – Барбара Орнелас (тоже, к сожалению, не Покахонтас). Она представитель пятого поколения ткачей племени Навахо. Её немногочисленные работы – тканые коврики были представлены на втором этаже центра.
На открытие недели собрался представительный дипломатический бомонд во главе с американским послом Джорджем Кроллом. Кроме него были - посол Украины в расшитой украинской рубахе, представитель посольства России (сам посол был в отъезде) с усами а-ля Тарас Бульба, больше подходящими его украинскому собрату, посол Польши и другие бойцы дипломатического фронта.
Во вступительном слове посол США, поделился тем, как близка лично ему культура североамериканских индейцев и сравнил коренных жителей Америки с узбеками, подчеркнув при этом, что и коренные жители Узбекистана в своё время подверглись попытке ассимилляции. Хотелось, конечно, возразить, что здесь в отличие от “форпоста демократии” не было резерваций, да и американская попытка ассимилляции, судя по именам краснокожих гостей, всё таки удалась, но не стал портить послу обедню.
Ну, а дальше собственно началось, то ради чего я и пришёл на это мероприятие.
Джон Кеннан, индеец с поразительно благородной внешностью поразил меня своим искусством. Сначала он спел песню под ритм бубна удивительно похожим на узбекскую дойру. Песня на очень красивом, певучем языке. О девушке, которая сказала, что как ручей унес пригоршню брошенных ею в воду листьев, играя на флейте, молодой индеец унес ее сердце.

 

А затем он сыграл на инструменте очень похожим на флейту. Сыграл изумительно, а мелодия чем-то напоминала  бесподобную «El condor pasa».  И на этом его выступление закончилось, а хотелось слушать и слушать.
Пригласили всех наверх полюбоваться ковриками Барбары.

А полюбоваться было чем, и лишь опять сожаление, что мало. Подходя к одной из работ мастерицы все непроизвольно восклицали – “Марио”. И действительно, то ли намеренно был выткан знаменитый сантехник, герой компьютерной игры в которую играли мои дети, а теперь и внуки, или просто получилось похоже.

 

Впрочем, были и более традиционные работы, похожие к моему удивлению на произведения тканного искусства мастериц Узбекистана.

 

Закончился же этот дивный вечер фуршетом с красным и белым вином, что ещё значительней подняло моё и так достаточно высокое субботнее настроение.

Ну вот как-то так.