Идешь, на меня похожий,
Глаза устремляя вниз.
Я их опускала-тоже!
Прохожий, остановись!
Марина Цветаева.Эти пронзительные строки Марины Цветаевой, неизменно всплывают в моей памяти при посещении своих родителей на так называемом “коммунистическом” участке боткинского кладбища. А навещаю я могилы родных людей минимум четыре раза в год, - даты рождения и смерти, - а иногда и чаще.
Участок этот представляет собой отдельное кладбище, отделяемое от основного улицей, если память мне не изменяет, когда-то называвшейся Чизельной. По ней в незапамятные времена ходил трамвай.
Создано оно было, как мемориальное и хоронили на нём выдающихся людей города независимо от национальной и религиозной принадлежности.
Здесь, например, похоронен Абдулла Авлони — известный узбекский литератор, педагог и просветитель, который был также одним из лидеров джадитского движения.
В начале этого года имя Авлони прозвучало в криминальной хронике. 17 февраля 2013 года в Ташкенте была убита его 91-летняя дочь Хакима Авлоний, предположительно с целью грабежа.
Если есть время, я люблю бродить среди памятников этого пантеона, среди могил известных деятелей культуры, спорта, науки живших и творивших в нашем городе.
Рядом с моими папой и мамой, погребен Ишия Абрамович Айзенштейн, человек подаривший городу часы-куранты.
Также недалеко находится могила друга моей юности, о котором я уже писал, - Валеры Нисенбойма.
Погиб он от чудовищной врачебной ошибки. Эту историю использовал в своём романе “Тварь” Владимир Баграмов. Вот отрывок.
“Катя села за стол, что-то делать было незачем, да и дел не было. Болела голова, но, слава Богу, это была не та боль, от которой после смерти мужа сходила с ума.
Умер он внезапно, из-за глупейшей ошибки лечащих врачей.
Хронический гайморит лечится легко, в стадии обострения делается прокол, промывание и антибиотики – просто и эффективно. Он простудился, в гайморовых полостях скопился гной, и вместо прокола ему стали греть полости. Скопившаяся ядовитая жидкость пошла в лобные пазухи, оттуда в мозг. Нелепая смерть красивого и талантливого человека.
Как она жила эти годы после его смерти – история грустная и больная. Головные боли, спазмы сосудов и чёрная, ужасающая тоска…”
У Валеры остались сын и вдова Нина, ставшая впоследствии женой и музой Владимира Баграмова. Катя в романе это прообраз Нины. Сын Валеры сейчас живёт и работает в далёком городе Париже.
Путь к Валере ведёт через аллею на которой расположены могилы офицеров -“афганцев”.
Практически у всех одна и та же дата смерти, дата последнего боя.
На этой же аллее похоронен Борис Пармузин, известный когда-то писатель, автор остросюжетных произведений. Он часто печатался в “Искателе”, популярнейшем приложении к журналу “Вокруг света”.
Писатель Валентин Овечкин, человек трагической судьбы, также обрёл здесь последний приют.
Всесоюзную славу Валентину Овечкину принёс цикл из пяти очерков, опубликованных в начале 50-х годов в журнале «Новый мир» под общим названием “Районные будни”. Это были даже не очерки, их можно назвать документально - художественная проза. Это были очень острые для того времени произведения показывающие реальную, без ретуши, экономическую и социальную жизнь российской глубинки. За это он в конечном итоге и поплатился.
Его начинает травить партийно-бюрократическая братия и, в состоянии депрессии, он предпринимает попытку самоубийства, стреляет себе в висок из мелкокалиберного ружья. Врачи его спасают, проведя тяжелейшую операцию. Но как следствие – потеря одного глаза и тяжелейшая депрессия, которую он лечит традиционным русским лекарством.
В 1963 году Овечкин уезжает к сыновьям в Ташкент, где прожил, оставаясь в депрессии, недолгих пять лет. Ушел из жизни Валентин Владимирович Овечкин 28 января 1968 года.
Ну, а после смерти он вдруг сразу стал большим писателем, о нём вспомнили, признали его большой вклад в советскую литературу и объявили зачинателем «деревенской» прозы. Сразу оказалось, что у него целая куча друзей, множество учеников и последователей. Написаны десятки диссертаций по творчеству Овечкина.
В общем, как пел мой любимый Высоцкий:
Не скажу о живых,
А покойников мы бережём.
Здесь же покоятся, самые значимые для литературного Ташкента фигуры – Татьяна Сергеевна Есенина и Александр Аркадьевич Файнберг.
Татьяна Сергеевна, дочь великого русского поэта Сергея Есенина, попала в Ташкент в годы войны, будучи эвакуированной сюда вместе мужем и сыном. Полвека, до конца своей жизни прожила она в нашем городе работая корреспондентом газеты «Правда Востока» и научным редактором в издательствах Узбекистана.
Александр Аркадьвич Файнберг – настолько гигантская фигура для нашего города и о нём столько написано, что я просто молча склоняю голову перед его могилой, повторяя в памяти его строки:
«С пустою переметною сумой
от всех базаров, где торгуют славой,
я по сухим, по выгоревшим травам
пришел к своей могиле, как домой.
И хочется сказать, что заслуживает он памятник более достойный.
Из выдающихся спортсменов нашедших здесь последний приют, самая любопытная фигура, конечно Сидней Джексон, по сути создавший узбекскую школу бокса.
Родился он далеко от этих мест, в Нью-Йорке. С 6 лет начал заниматься боксом, а в 18 становится профессионалом. В начале Первой мировой войны попадает в Россию и остается в ней жить. Затем переезжает в Ташкент, где стал работать тренером. О невероятной судьбе Джексона (или Джаксона, как написано на памятнике), ташкентский писатель и боксёр Гергий Свиридов написал книгу, «Джексон остается в России».
Многие его ученики достигли больших высот, как в спорте, так и на других поприщах. В частности воспитанниками Джексона были - Герой Советского Союза, писатель Владимир Карпов, уже упоминавшийся писатель Г.Свиридов, тренер сборной СССР по боксу Борис Гранаткин, в свою очередь воспитавший чемпиона мира Руфата Рискиева.
Могила Гранаткина, тоже недалеко.
Кстати где-то здесь покоится прах ещё одного афроамериканца, - Оливера Голдена, деда по матери известной телеведущей Елены Ханги. Мать Елены родилась в нашем городе в 1934 году. Могилу Оливера не нашёл, возможно повезёт в другой раз.
Недалеко от Татьяны Есениной покоится Владислав Крестьянников. Вот, что о нём говорится в Википедии.
Крестьянников Владислав Сергеевич — трехкратный абсолютный чемпион СССР, абсолютный чемпион по парашютному спорту. Обладатель 49 мировых рекорда. Совершил 3578 прыжков. Мировой рекордсмен в дневных и ночных групповых прыжках на точность приземления. Заслуженный мастер спорта СССР. Обладатель Золотой медали Международной федерации парашютного спорта.
На VIII первенстве мира (1966) — он сильнейший парашютист планеты, абсолютный чемпион мира. Его стилю падения, технике выполнения фигур, работе под куполом парашюта учились многие парашютисты мира.
В ноябре 1969 г. он трагически погиб на охоте.
А вот председатель совета Союза спортивных обществ и организаций Узбекистана Владимир Митрофанов, именем которого был назван Дворец водного спорта.
Нет уже ни Дворца, ни такой должности, ни самого Митрофанова. Осталась только память.
Скромный памятник на месте последнего успокоения выдающегося учёного, врача, хирурга Петра Фокича Боровского, одного из основателей медицинского факультета САГУ. Его именем названо медицинское училище, и улица на котором оно расположено.
Случайно наткнулся на памятник Эмилю Юнгвальд Хилькевичу, отцу известного кинорежиссёра. Хидькевич-старший был выдающийся оперный режиссёр и педагог. Народный артист Узбекистана. Один из основателей узбекской оперы.
Вот такая получилась маленькая экскурсия. На главном кладбище Боткина, похоронены очень многие выдающиеся личности, но сделать подобный репортаж об этом, вряд ли смогу, ни сил ни времени, к сожалению, нет, хотя и там есть родные для меня могилы. Может кто-то возьмёт на себя этот труд, ибо как сказал Роберт Рождественский:
Вспомним всех поимённо.
Сердцем вспомним своим.
Это нужно не мёртвым.
Это нужно живым.
В Ташкенте есть ещё мемориальные кладбища, в частности кладбище “Чигатай”, где похоронены Сергей Бородин, Михаил Шевердин, Владимир Липко, Наби Ганиев и многие другие выдающиеся личности. На кладбище “Чиланзар Ота” похоронен Талат Нигматулин, звезда фильма “Пираты ХХ века”.
А я завершил свою прогулку и ухожу жить дальше. А в голове опять всплывают цветаевские строки.
Идешь, на меня похожий,
Глаза устремляя вниз.
Я их опускала-тоже!
Прохожий, остановись!
Прочти -- слепоты куриной
И маков набрав букет-
Что звали меня Мариной
И сколько мне было лет.
Не думай, что здесь-могила,
Что я появлюсь, грозя...
Я слишком сама любила
Смеяться, когда нельзя!
И кровь приливала к коже,
И кудри мои вились...
Я тоже была, прохожий!
Прохожий, остановись!
Сорви себе стебель дикий
И ягоду ему вслед:
Кладбищенской земляники
Крупнее и слаще нет.
Но только не стой угрюмо,
Главу опустив на грудь.
Легко обо мне подумай,
Легко обо мне забудь.
Как луч тебя освещает!
Ты весь в золотой пыли...
-- И пусть тебя не смущает
Мой голос из-под земли.
Вот как-то так.
Глаза устремляя вниз.
Я их опускала-тоже!
Прохожий, остановись!
Марина Цветаева.Эти пронзительные строки Марины Цветаевой, неизменно всплывают в моей памяти при посещении своих родителей на так называемом “коммунистическом” участке боткинского кладбища. А навещаю я могилы родных людей минимум четыре раза в год, - даты рождения и смерти, - а иногда и чаще.
Участок этот представляет собой отдельное кладбище, отделяемое от основного улицей, если память мне не изменяет, когда-то называвшейся Чизельной. По ней в незапамятные времена ходил трамвай.
Создано оно было, как мемориальное и хоронили на нём выдающихся людей города независимо от национальной и религиозной принадлежности.
Здесь, например, похоронен Абдулла Авлони — известный узбекский литератор, педагог и просветитель, который был также одним из лидеров джадитского движения.
В начале этого года имя Авлони прозвучало в криминальной хронике. 17 февраля 2013 года в Ташкенте была убита его 91-летняя дочь Хакима Авлоний, предположительно с целью грабежа.
Если есть время, я люблю бродить среди памятников этого пантеона, среди могил известных деятелей культуры, спорта, науки живших и творивших в нашем городе.
Рядом с моими папой и мамой, погребен Ишия Абрамович Айзенштейн, человек подаривший городу часы-куранты.
Также недалеко находится могила друга моей юности, о котором я уже писал, - Валеры Нисенбойма.
Погиб он от чудовищной врачебной ошибки. Эту историю использовал в своём романе “Тварь” Владимир Баграмов. Вот отрывок.
“Катя села за стол, что-то делать было незачем, да и дел не было. Болела голова, но, слава Богу, это была не та боль, от которой после смерти мужа сходила с ума.
Умер он внезапно, из-за глупейшей ошибки лечащих врачей.
Хронический гайморит лечится легко, в стадии обострения делается прокол, промывание и антибиотики – просто и эффективно. Он простудился, в гайморовых полостях скопился гной, и вместо прокола ему стали греть полости. Скопившаяся ядовитая жидкость пошла в лобные пазухи, оттуда в мозг. Нелепая смерть красивого и талантливого человека.
Как она жила эти годы после его смерти – история грустная и больная. Головные боли, спазмы сосудов и чёрная, ужасающая тоска…”
У Валеры остались сын и вдова Нина, ставшая впоследствии женой и музой Владимира Баграмова. Катя в романе это прообраз Нины. Сын Валеры сейчас живёт и работает в далёком городе Париже.
Путь к Валере ведёт через аллею на которой расположены могилы офицеров -“афганцев”.
Практически у всех одна и та же дата смерти, дата последнего боя.
На этой же аллее похоронен Борис Пармузин, известный когда-то писатель, автор остросюжетных произведений. Он часто печатался в “Искателе”, популярнейшем приложении к журналу “Вокруг света”.
Писатель Валентин Овечкин, человек трагической судьбы, также обрёл здесь последний приют.
Всесоюзную славу Валентину Овечкину принёс цикл из пяти очерков, опубликованных в начале 50-х годов в журнале «Новый мир» под общим названием “Районные будни”. Это были даже не очерки, их можно назвать документально - художественная проза. Это были очень острые для того времени произведения показывающие реальную, без ретуши, экономическую и социальную жизнь российской глубинки. За это он в конечном итоге и поплатился.
Его начинает травить партийно-бюрократическая братия и, в состоянии депрессии, он предпринимает попытку самоубийства, стреляет себе в висок из мелкокалиберного ружья. Врачи его спасают, проведя тяжелейшую операцию. Но как следствие – потеря одного глаза и тяжелейшая депрессия, которую он лечит традиционным русским лекарством.
В 1963 году Овечкин уезжает к сыновьям в Ташкент, где прожил, оставаясь в депрессии, недолгих пять лет. Ушел из жизни Валентин Владимирович Овечкин 28 января 1968 года.
Ну, а после смерти он вдруг сразу стал большим писателем, о нём вспомнили, признали его большой вклад в советскую литературу и объявили зачинателем «деревенской» прозы. Сразу оказалось, что у него целая куча друзей, множество учеников и последователей. Написаны десятки диссертаций по творчеству Овечкина.
В общем, как пел мой любимый Высоцкий:
Не скажу о живых,
А покойников мы бережём.
Здесь же покоятся, самые значимые для литературного Ташкента фигуры – Татьяна Сергеевна Есенина и Александр Аркадьевич Файнберг.
Татьяна Сергеевна, дочь великого русского поэта Сергея Есенина, попала в Ташкент в годы войны, будучи эвакуированной сюда вместе мужем и сыном. Полвека, до конца своей жизни прожила она в нашем городе работая корреспондентом газеты «Правда Востока» и научным редактором в издательствах Узбекистана.
Александр Аркадьвич Файнберг – настолько гигантская фигура для нашего города и о нём столько написано, что я просто молча склоняю голову перед его могилой, повторяя в памяти его строки:
«С пустою переметною сумой
от всех базаров, где торгуют славой,
я по сухим, по выгоревшим травам
пришел к своей могиле, как домой.
И хочется сказать, что заслуживает он памятник более достойный.
Из выдающихся спортсменов нашедших здесь последний приют, самая любопытная фигура, конечно Сидней Джексон, по сути создавший узбекскую школу бокса.
Родился он далеко от этих мест, в Нью-Йорке. С 6 лет начал заниматься боксом, а в 18 становится профессионалом. В начале Первой мировой войны попадает в Россию и остается в ней жить. Затем переезжает в Ташкент, где стал работать тренером. О невероятной судьбе Джексона (или Джаксона, как написано на памятнике), ташкентский писатель и боксёр Гергий Свиридов написал книгу, «Джексон остается в России».
Многие его ученики достигли больших высот, как в спорте, так и на других поприщах. В частности воспитанниками Джексона были - Герой Советского Союза, писатель Владимир Карпов, уже упоминавшийся писатель Г.Свиридов, тренер сборной СССР по боксу Борис Гранаткин, в свою очередь воспитавший чемпиона мира Руфата Рискиева.
Могила Гранаткина, тоже недалеко.
Кстати где-то здесь покоится прах ещё одного афроамериканца, - Оливера Голдена, деда по матери известной телеведущей Елены Ханги. Мать Елены родилась в нашем городе в 1934 году. Могилу Оливера не нашёл, возможно повезёт в другой раз.
Недалеко от Татьяны Есениной покоится Владислав Крестьянников. Вот, что о нём говорится в Википедии.
Крестьянников Владислав Сергеевич — трехкратный абсолютный чемпион СССР, абсолютный чемпион по парашютному спорту. Обладатель 49 мировых рекорда. Совершил 3578 прыжков. Мировой рекордсмен в дневных и ночных групповых прыжках на точность приземления. Заслуженный мастер спорта СССР. Обладатель Золотой медали Международной федерации парашютного спорта.
На VIII первенстве мира (1966) — он сильнейший парашютист планеты, абсолютный чемпион мира. Его стилю падения, технике выполнения фигур, работе под куполом парашюта учились многие парашютисты мира.
В ноябре 1969 г. он трагически погиб на охоте.
А вот председатель совета Союза спортивных обществ и организаций Узбекистана Владимир Митрофанов, именем которого был назван Дворец водного спорта.
Нет уже ни Дворца, ни такой должности, ни самого Митрофанова. Осталась только память.
Скромный памятник на месте последнего успокоения выдающегося учёного, врача, хирурга Петра Фокича Боровского, одного из основателей медицинского факультета САГУ. Его именем названо медицинское училище, и улица на котором оно расположено.
Случайно наткнулся на памятник Эмилю Юнгвальд Хилькевичу, отцу известного кинорежиссёра. Хидькевич-старший был выдающийся оперный режиссёр и педагог. Народный артист Узбекистана. Один из основателей узбекской оперы.
Вот такая получилась маленькая экскурсия. На главном кладбище Боткина, похоронены очень многие выдающиеся личности, но сделать подобный репортаж об этом, вряд ли смогу, ни сил ни времени, к сожалению, нет, хотя и там есть родные для меня могилы. Может кто-то возьмёт на себя этот труд, ибо как сказал Роберт Рождественский:
Вспомним всех поимённо.
Сердцем вспомним своим.
Это нужно не мёртвым.
Это нужно живым.
В Ташкенте есть ещё мемориальные кладбища, в частности кладбище “Чигатай”, где похоронены Сергей Бородин, Михаил Шевердин, Владимир Липко, Наби Ганиев и многие другие выдающиеся личности. На кладбище “Чиланзар Ота” похоронен Талат Нигматулин, звезда фильма “Пираты ХХ века”.
А я завершил свою прогулку и ухожу жить дальше. А в голове опять всплывают цветаевские строки.
Идешь, на меня похожий,
Глаза устремляя вниз.
Я их опускала-тоже!
Прохожий, остановись!
Прочти -- слепоты куриной
И маков набрав букет-
Что звали меня Мариной
И сколько мне было лет.
Не думай, что здесь-могила,
Что я появлюсь, грозя...
Я слишком сама любила
Смеяться, когда нельзя!
И кровь приливала к коже,
И кудри мои вились...
Я тоже была, прохожий!
Прохожий, остановись!
Сорви себе стебель дикий
И ягоду ему вслед:
Кладбищенской земляники
Крупнее и слаще нет.
Но только не стой угрюмо,
Главу опустив на грудь.
Легко обо мне подумай,
Легко обо мне забудь.
Как луч тебя освещает!
Ты весь в золотой пыли...
-- И пусть тебя не смущает
Мой голос из-под земли.
Вот как-то так.
Комментариев нет:
Отправить комментарий